Иногда я получаю неотправленные письма. Вернее отправленные, конечно, но спустя месяцы после написания. Бог знает, почему мне все-таки удается их прочесть. Посмотреть со стороны — так чистая случайность. Смотреть со стороны, впрочем, не хочется, потому что я знаю, что это не случайность. Несмотря на то, что никто ничего ни от кого не ожидал и не ожидает, несмотря на то, что изначально было понятно, что всё будет так, так оно есть сейчас и никак иначе, несмотря на то, что письма эти — бесконечно инфернальны, а люди, заставшие меня вчера за компьютером сразу после прочтения, спросили не случилось ли чего, несмотря на всё это я всё равно не могу ответить на эти письма. Любая попытка написать в ответ что-нибудь по существу (да и сам факт прямого ответа на них) не только ничего не изменит, а только всё ухудшит, и ниточка порвется навсегда.
Но дело, конечно, не в этом. Дело в том, черт подери, что ничего искреннее и прекраснее я никогда в жизни не получал и, наверное, уже никогда не получу.
Я просто хочу сказать тебе, что письма дошли и я их читаю. Я просто хочу, чтобы ты это знала.
Но дело, конечно, не в этом. Дело в том, черт подери, что ничего искреннее и прекраснее я никогда в жизни не получал и, наверное, уже никогда не получу.
Я просто хочу сказать тебе, что письма дошли и я их читаю. Я просто хочу, чтобы ты это знала.